Белгород, как я понимаю, как раз и является в основном «территорией РФ, по которой разрешено наносить удары» (сейчас вот очередная трагедия). Затевая «наступление на Харьков», раструбадуренное уже всеми, в силу даже банальной географии, сложно ожидать для Белгорода иной участи, нежели постепенное (и довольно быстрое) превращение в прифронтовой Донецк 2.0. Просто потому что пресловутые «взятие Харькова» или «санитарная зона» не могут быть историей «недель и месяцев», а будут кровопускать год-два с неизвестным никому ублюдочным результатом. Про Белгород, кстати, на самом верху, видимо, забыли. Рутина.
Белгород, как я понимаю, как раз и является в основном «территорией РФ, по которой разрешено наносить удары» (сейчас вот очередная трагедия). Затевая «наступление на Харьков», раструбадуренное уже всеми, в силу даже банальной географии, сложно ожидать для Белгорода иной участи, нежели постепенное (и довольно быстрое) превращение в прифронтовой Донецк 2.0. Просто потому что пресловутые «взятие Харькова» или «санитарная зона» не могут быть историей «недель и месяцев», а будут кровопускать год-два с неизвестным никому ублюдочным результатом. Про Белгород, кстати, на самом верху, видимо, забыли. Рутина.
Mr. Durov launched Telegram in late 2013 with his brother, Nikolai, just months before he was pushed out of VK, the Russian social-media platform he founded. Mr. Durov pitched his new app—funded with the proceeds from the VK sale—less as a business than as a way for people to send messages while avoiding government surveillance and censorship.
To pay the bills, Mr. Durov is issuing investors $1 billion to $1.5 billion of company debt, with the promise of discounted equity if the company eventually goes public, the people briefed on the plans said. He has also announced plans to start selling ads in public Telegram channels as soon as later this year, as well as offering other premium services for businesses and users.
